Общее имущество нужно делить при разводе. Если этого не сделать, то спор о совместно нажитом может возникнуть даже после смерти одного из супругов. Тогда претендовать на долю умершего будут его наследники. А переживший супруг вряд ли сможет доказать право собственности на все имущество. Ведь российские законы не предусматривают автоматический переход активов из совместной в личную собственность после смерти одного из супругов. Дело о разделе имущества между наследниками после смерти мужа рассматривал ВС.

С 2000 по 2010 год Алена и Артем Сукулины* были женаты. В 2019-м муж умер. Он не оставил завещания, поэтому по закону наследниками первой очереди стали две его несовершеннолетние дочери и пожилая мать. Но она отказалась от своей доли в пользу родной сестры умершего Марины Девятовой*.

Наследники обратились к нотариусу, который разделил имущество. Но в наследственную массу не удалось включить двухкомнатную квартиру, которую бывшие супруги купили в период брака. В недвижимости доли не выделялись, а после развода и смерти Сукулина это сделать нельзя. Брачный договор или соглашение о разделе совместно нажитого имущества супруги не составляли. Поэтому Девятова обратилась в суд, чтобы получить свою долю в квартире.

Борьба за квартиру

В Новосибирском райсуде истица отметила, что деньги на покупку спорной квартиры дал отец Сукулина (дело № 2-1825/2020). Супруги развелись еще давно, но совместно нажитое имущество юридически не делили. Ее брат не отказывался от права на квартиру, но свою долю не выделял. На жилплощади проживали его дети, с которыми он постоянно виделся. Девятова попросила у суда определить в квартире супружескую долю Сукулина, включить ее в наследственную массу и передать ей часть в порядке наследования.

Алена Сукулина подала встречный иск, чтобы признать за собой полное право собственности на квартиру. Она отметила, что в период брака заключила с компанией «Форпро» договор об инвестиционной деятельности, на основании чего и получила имущество. Согласно соглашению, компания строит девятиэтажку с офисами на первом этаже, используя собственные и привлеченные деньги (в том числе деньги Сукулиной). А в обмен передает инвесторам жилье, которое соответствует размеру вклада. Стороны договорились, что вклад Сукулиной — 724 000 руб. Сукулина сказала, что 500 000 руб. заплатила из собственных сбережений. Эти деньги она получила за продажу принадлежащей ей до брака квартиры. Поэтому 69/100 долей в праве собственности принадлежат ей. За 31/100 доли пара заплатила из семейного бюджета.

Бывшая жена отметила, что Сукулин никогда не был прописан в квартире. А после развода в ней не проживал, не платил за содержание и коммунальные услуги, даже вывез половину вещей по общему соглашению супругов (бытовую технику, музыкальную аппаратуру, часть мебели). Еще ему достался общий автомобиль Mercedes-Benz и два гаража. Все эти вещи по своей стоимости превышают цену 31/100 доли квартиры, за которую бывшие супруги заплатили из общих денег, добавила Сукулина. К тому же с момента развода начал течь трехлетний срок исковой давности для предъявления требований о разделе общего имущества супругов. На момент смерти Сукулина он истек.

Судья Оксана Семенихина отметила, что в отношении спорной квартиры не был установлен режим личной собственности. Взносы на ее оплату были внесены в феврале и апреле 2003 года, а Сукулина продала добрачную квартиру только в октябре. Получается, она не могла использовать свои личные деньги для покупки недвижимости. В суде Сукулина заявила, что для покупки квартиры взяла взаймы у друзей, но не представила доказательств.

Хотя фактически супруги разделили имущество, они не заключали письменного соглашения. А их устные договоренности суд не может проверить, ведь Сукулин умер. После развода бывший муж не пользовался квартирой, но это не значит, что он отказался от своих прав не нее. К тому же жилплощадью пользовались его дети. Семенихина отклонила доводы Сукулиной об истечении срока исковой давности, потому что его надо считать не с момента развода, а со дня, когда супруг узнал или должен был узнать о нарушении своих прав. Но по факту этого не произошло, ведь Сукулин не пытался разделить недвижимость.

По итогу суд удовлетворил требования Девятовой: определил супружескую долю Сукулина в размере 1/2 от квартиры и передал 1/6 часть недвижимости Девятовой в порядке наследования. А во встречном иске Сукулиной отказал.

Она не согласилась с таким решением и обжаловала его в Новосибирском облсуде (дело № 33-6441/2021). Судья Светлана Черных отметила, что после развода Сукулин не осуществлял правомочия собственника квартиры, поэтому фактически отказался от прав на нее. Из п. 19 Постановления Пленума ВС от 05.11.1998 № 15 следует, что срок исковой давности по требованиям о разделе общего имущества бывших супругов надо считать с момента, когда бывшему супругу стало известно о нарушении его права. А об этом Сукулин должен был знать с момента развода (февраль 2010 года), но при жизни он не пытался разделить квартиру. Поэтому срок исковой давности действительно прошел. Суд отменил решение нижестоящей инстанции в части и отказал Девятовой в удовлетворении иска. Отказ во встречном иске апелляция «засилила».

С такими выводами согласился и Восьмой кассационный суд общей юрисдикци. Тогда Девятова написала жалобу в Верховный суд.

Что решил ВС

Из п. 33 Постановления Пленума ВС от 29.05.2012 № 9 следует, что после смерти бывшего супруга в наследственную массу входит его доля в общем имуществе. Оставшаяся часть (та, что супругу не принадлежит) поступает в собственность пережившего супруга. Принадлежащая умершему часть переходит к его наследникам, отметила тройка судей под председательством Татьяны Назаренко (дело № 67-КГ22-10-К8).

Первая инстанция пришла к правильному выводу, что квартира принадлежит супругам как совместная собственность. Ее купили в период брака, а документальное оформление на жену не доказывает отступление от принципа равенства долей (ч. 1 ст. 9 СК).

Выводы апелляционной инстанции противоречат друг другу: с одной стороны, суд исходил из того, что Сукулин отказался от права собственности на спорную квартиру, а с другой — признал наличие его доли в имуществе, но сказал о пропуске срока исковой давности. ВС отметил: если после развода бывшие супруги продолжают сообща пользоваться общим имуществом, то срок исковой давности надо считать со дня, когда один из них нарушит права другого. Но бывшая жена не мешала Сукулину пользоваться квартирой, он приходил и общался с детьми. Поэтому нижестоящая инстанция сделала неправильные выводы о пропуске срока исковой давности.

Девятова своевременно и законно обратилась в суд, указал ВС. Он частично отменил решение апелляционного суда и оставил в силе выводы первой инстанции, которая удовлетворила иск Девятовой. Суд определил супружескую долю Сукулина в размере 1/2 от квартиры и передал 1/6 часть недвижимости Девятовой в порядке наследования. А во встречном иске Сукулиной отказал.

Мнение экспертов

В этом деле ВС сделал важный вывод, отмечает партнер BGP Litigation Виктория Дергунова. Бездействие супруга не может повлечь правовых последствий в целях раздела совместно нажитого имущества и изменить режим собственности, распространяющийся на него.

Даже если супруг при жизни не предъявлял требований к супругу — титульному собственнику общего имущества, это не значит, что после его смерти такое имущество поступило из совместной в личную собственность. Такие «трансформации» законодательство не предусматривает. Пока один из супругов не заявит требования об исключении актива из совместной собственности, презюмируется, что он принадлежит обоим супругам в равных долях.

Чтобы избежать подобных ситуаций и минимизировать риск судебных разбирательств, эксперт советует заключать брачные договоры или соглашения о разделе совместно нажитого имущества. Ведь давность владения или договоренности пары (например, при покупке имущества в долевую собственность с определением долей в договорах купли-продажи) не меняют режим совместной собственности и презумпцию равенства долей, указывает Дергунова.

Руководитель практики сопровождения сделок FTL Advisers Юлия Батталова считает, что расширенное толкование исчисления срока исковой давности влечет злоупотребления со стороны бывших супругов. Если придерживаться позиции ВС, то срок исковой давности начинает течь с момента, когда бывший супруг узнал о нарушении его прав. Например, таким нарушением может быть продажа неразделенной и приобретенной в браке недвижимости.

Если вопрос раздела недвижимости не урегулирован после развода, то такое имущество — мина замедленного действия, спор о которой может возникнуть в любой момент.

Юрист считает, что на такой риск надо обращать внимание при покупке имущества. Ведь есть вероятность, что сделку оспорит бывший супруг продавца.

* Имя и фамилия изменены.